Название: Spiel Mit Mir
Автор: Constance_B
Рейтинг: PG-13
Жанр: непонятный))
От автора: дорогие мои, поздравляю всех с Наступающим)) желаю всем исполнения желаний, а так же безопасного и во всех отношениях охрененного Нового Года!! это мой вам подарок
Примечание: сонгфик (как ни странно ). песня, использованная в фике - Rammstein "Spiel Mit Mir".
Примечание 2: возможны несостыковки, нелепости и прочее. Автор заранее спрятался под газетку))

Wir teilen Zimmer und das Bett
Brüderlein komm sei so nett
Brüderlein komm fass mich an
Rutsch ganz dicht an mich heran

Мы делим комнату и постель
Братик, подойди, будь добр
Братик, подойди и давай возьмемся за руки.
Подвинься ко мне вплотную

- Братик! Подойди, будь добр! – услышал Шеннон. Вошел во вторую спальню шикарного номера, в котором они жили – организаторы какой-то очередной идиотской премии расстарались на славу, - и застыл: Джаред в одних джинсах стоял посреди комнаты на стуле и что-то крутил в люстре.
- Ты что делаешь? – удивленно спросил Шеннон.
- Да тут лампочек слишком много, а включаются они все сразу. Я выкручу пару штук. – ответил, пыхтя, Джаред. – Подержи меня, пожалуйста.
Шеннон с улыбкой покачал головой и подошел к брату. Крепко обхватил его за талию, прижался щекой к теплому животу, потерся – сверху послышалось фырканье. Шеннон замурчал и принялся легонько целовать гладкую кожу.
- Шенн, ты меня отвлекаешь! – возмущенно воскликнул Джаред. В ответ на это старший брат начал целовать еще настойчивей, осторожно проводя ногтями по пояснице младшего.
- Шенн! – воскликнул Джаред, извиваясь.
- Что Шенн? Ты думаешь, я не разгадал твой коварный план? – улыбаясь, спросил Шеннон, ставя точку под вопросительным знаком укусом в косточку, выпиравшую над ремнем джинсов.
- Какой план? – спросил Джаред, бросив, наконец, свою лампочку. Шеннон заглянул брату в глаза.
- Думаешь, я поверю, что ты вдруг решил полуголый выкрутить лампочку?
Джаред рассмеялся, взъерошив Шеннону волосы:
- Какая проницательность!
Шеннон спустил Джареда со стула и прижал к себе вплотную – так, чтоб почувствовать его дыхание.
- Чертовски приятно делить с тобой постель – проговорил Джаред прямо в губы Шеннона. Он улыбнулся:
- Мы этим занимаемся с самого рождения.
- Я не про то! – возразил Джаред.
- Не про то? – протянул Шеннон. – А кто бегал от меня, как от огня, после того как я пытался поцеловать тебя в первый раз?
- Зато ты бегал от меня, когда я образумился! – парировал Джаред. Замолчал, неискренне улыбнулся:
- Вот уж не думал, что мы когда-нибудь будем шутить на эту тему.
Шеннон легко поцеловал брата в губы и, вздохнув, прошептал:
- Пойдем, пока мы одни…

Vor dem Bette ein schwarzes Loch
Und hinein fallt jedes Schaf
Bin schon zu alt und zähl sie doch
Denn ich find keinen Schlaf

В этой кровати черная дыра,
И туда падает каждая овечка,
Уже слишком взрослый, но по прежнему их считаю,
Потому что не могу заснуть

На улице лил дождь, и Шеннон, войдя в дом, потряс головой, как собака, чтобы высохнуть. Джаред не встречал его – дверь была не заперта. Шеннон зашел в пустую гостиную, огляделся, оттуда проследовал на кухню. Так и есть – Джаред сидел за столом, вертя в руках выключенный телефон.
- Привет. – поздоровался Шеннон и сел напротив него.
- Привет. – отозвался Джаред, на секунду поднял на брата глаза и тут же уставился обратно на свои руки. В молчании они просидели минут пять: были слышны лишь ворчание закипающей воды в чайнике, - Джаред, наверное, поставил, когда услышал, как Шеннон вошел, - слившееся с шумом дождя за окном, и редкие машины, проезжавшие по улице.
Шеннон очень хотел поговорить с братом, но не знал, с чего начать. Неожиданно сам Джаред пришел ему на выручку.
- Мы расстались.
Шеннон вздохнул. Спросил:
- Кто предложил?
- Она. – ответил Джаред.
Звонко щелкнул выключатель чайника, и они оба вздрогнули.
- Я заварю тебе чай. – проговорил Джаред, поднимаясь. Взял со стола заварочный чайник, ополоснул. Попытался вытащить с полки жестяную коробочку с чаем – она выскользнула из его пальцев, ударилась о стол и покатилась по полу, оставляя за собой дорожку из сухих чаинок.
- Фак. – тихо констатировал Джаред, глядя на пол. Шеннон встал со своего места и поднял жестянку.
- Так, бро, садись на место. Я не инвалид, и вполне способен заварить себе чай! – заявил он и начал процедуру приготовления чая с начала. Джаред сел на место и тихо хмыкнул – Шеннон называл его бро, как в детстве, примерно раз в месяц.
Через пять минут над кружками поднимается пар, пол был чист, а Шеннон вполне доволен своими хозяйственными качествами. Они вновь сидели молча друг напротив друга, аккуратно глотая горячий чай.
- А почему… - начал было Шеннон.
- Она сказала, что больше не видит смысла жить вместе – она видит меня не чаще чем раз в полгода, и то дня на три.
Шеннон кивнул. Знакомые слова. Больше и добавить нечего.
Так они и просидели весь вечер, изредка перекидываясь парой фраз – их молчание было сродни бинту, покрывшему рану, поэтому никто не хотел его нарушать. Дождь вскоре прекратился, и через открытые окна в дом проникал свежий прохладный воздух. Они перебрались в гостиную, устроились на диване рядом – не слишком близко и не слишком далеко, как обычно, - и стали смотреть какой-то старый фильм. Джаред взял Шеннона за руку и сжал на пару секунд – с самого детства это был его любимый способ сказать спасибо без слов.
Время близилось к полуночи, их спокойный вечер скоро должен был превратиться в тыкву или просто в ничто – Шеннону пора было уходить к себе домой. Они уже три года не жили вместе, с тех пор как Джаред, неимоверно довольный, утащил вещи в свое семейное гнездышко. В начале Шеннон скучал, очень скучал. Но Джаред был счастлив – или просто выглядел счастливым, и Шеннон постарался привыкнуть к тому, что теперь ему некого будет будить по утрам. Он настолько убедил себя, что порой чувствовал почти облегчение, заходя в пустую комнату Джареда. Но их «разлука» продлилась едва ли дольше, чем пару месяцев – они поехали гастролировать по стране. Жили вместе в жутком автобусе, мало чем отличавшемся от развалюх, которые они снимали, когда только-только перебрались в Лос-Анджелес. Как будто вдруг вернулись в прошлое. Но тур, конечно закончился. Две недели назад. А тут такой сюрприз…
- Ты поедешь домой? – спросил Джаред, не отрывая взгляд от экрана. Спросил настолько равнодушно, что ошибиться было нельзя – Джареду было очень нужно, чтобы брат остался. Поэтому Шеннон помотал головой.

- Сто сорок три, сто сорок четыре, сто сорок пять… - считал Шеннон. До двухсот он досчитывал уже два раза, а до этого еще минут сорок ворочался туда-сюда на неудобной кровати в гостевой комнате. Заснуть было невозможно, да еще и девушка, с которой и так у него были проблемы, похоже, окончательно решила расстаться с ним. Они и так не виделись почти полгода, а вот теперь он остался ночевать у Джареда, и её это жутко взбесило. Он её не любил, но с ней было очень удобно, и она ему нравилась, а вот теперь… Шеннон с раздражением перевернулся на другой бок, зевнул…и замер, услышав шлепанье босых ног по коридору. Через пару секунд дверь спальни открылась, и на пороге застыл Джаред.
- Шенн, ты спишь? – шепотом спросил он.
- Нет, не сплю, заходи. – ответил Шеннон и сел. Джаред закрыл за собой дверь и примостился на краешек кровати.
- Не спится? – спросил он после нескольких секунд молчания.
- Угу. – кивнул Шеннон. Джаред водил рукой по одеялу с таким выражением лица, что Шеннон сразу понял - Джаред хочет что-то сказать, но не решается.
- Что случилось? – тихо спросил он, подвигаясь ближе.
- Я… - на секунду запнулся Джаред. – Можно я сегодня буду спать здесь? – и, не дав Шеннону ничего сказать, торопливо пробормотал – Мне там…неуютно.
- Ну конечно можно! – с излишним энтузиазмом воскликнул Шеннон, подвигаясь к своему краю кровати. Джаред кивнул, залез под одеяло и свернулся клубочком на противоположном. И оба застыли в полуметре друг от друга, будто в кровати была черная дыра, в которую они боялись упасть.
- Сто сорок три, сто сорок четыре, сто сорок пять… - услышал Шеннон через несколько минут.
- Ты чего там считаешь? – удивленно спросил он.
- Овец. – смущенно признался Джаред. – Никак не могу отделаться от этой привычки. А ты?
Шеннон весело рассмеялся – отзвуки гулко разнеслись по пустому дому, - подвинулся к брату, обнял – Джаред привычно положил голову ему на плечо, - и тихо ответил:
- И я не могу. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи – отозвался Джаред. И шепотом добавил – Мне охрененно с тобой повезло…

Unterm Nabel im Geäst
Wartet schon ein weisser Traum
Brüderlein komm halt dich fest
Und schüttel mir das Laub vom Baum

Под вершиной купола в ветвях
Уже ждет белая мечта
Братик подойди, держись крепче
И закружит меня листва дерева

Никто не помнил, как родилось это – может, Боб предложил, может, Джаред, или Шеннон. А может, эта идея просто витала в воздухе, и оставалось лишь за нее ухватиться. Но вот что именно Боб нашел для них этот огромный склад, ставший для них на несколько месяцев родным домом – это неоспоримо.
Мобильники они отключили, телевизора там не было, гостей они туда не приглашали: изредка к ним приезжали Солон, Джефф, быстренько отыгрывали свои партии и сматывались. Более частым гостем был Боб, но и он наведывался к ним примерно раз в две недели. В общем, Джаред и Шеннон чувствовали себя выжившими после кораблекрушения, чудом добравшимися до необитаемого острова. Кто-то мудрый, помнится, сказал, что чувствовать себя одиноко и спокойно одновременно – редкое счастье. А чувствовать себя одиноко и спокойно, но при этом еще и создавать свою музыку, идти к мечте, захватившей тебя еще в пятилетнем возрасте, ждущей тебя с того времени…
Джаред мог часами сидеть за компьютером, гоняя по кругу один и тот же кусок куплета, например. Слушать, что-то менять, слушать, что-то менять, слушать, что-то менять, слушать, удалять, записывать заново, слушать, что-то менять, слушать… Вначале они оба дружно делали вид, что этот огромный склад – просто студия, и даже уезжали из него завтракать, обедать, ужинать и ночевать. Длился такой распорядок дня примерно неделю, пока однажды Джаред не заснул на маленьком неудобном диванчике, который за день до этого притащил Шеннон. Не сам, естественно – купил его в ближайшем магазине мебели, заплатил за доставку и поскорей выпроводил грузчиков, желавших понять, какого это черта им надо на заброшенном складе. Вот с тех пор, как Шеннон обнаружил брата, свернувшегося клубочком на неудобных подушках, они окончательно туда переехали. Хорошо, что кто-то очень предусмотрительный – видимо, еще когда-то давно знавший, что какие-то парни приедут туда записывать свою музыку, - устроил на складе туалет и даже небольшой душ. Поэтому Шеннон и Джаред выбирались оттуда только купить еды – рано утром, в какой-нибудь круглосуточный магазинчик, а потом возвращались обратно и играли, записывали, слушали, что-то меняли, слушали, что-то меняли, слушали, удаляли, записывали заново…
Недели через три они оба перестали выглядеть как нормальные люди – слишком красные глаза от многочасового сидения за компьютером, слишком бледные от постоянного нахождения взаперти, и слишком молчаливые. За эти двадцать дней они научились понимать друг друга с одной десятой слова: «Вот тут, я думаю…ну…» - «Окей». Джаред и Шеннон никогда не были далекими, равнодушными друг к другу, как это часто бывает даже в кажущихся счастливыми семьях. Они были даже слишком привязаны друг к другу, будто у них была одна кровеносная система на двоих. Иногда это пугало их, иногда раздражало, иногда грело. Но сейчас у них, кажется, появился еще и один мозг на двоих – никаких споров, разногласий, вторых мнений. Наверное, так было всегда, просто у них не было возможности понять это. Превосходно – к тридцати годам осознать, что человек, понимающий тебя лучше всех (или единственный, кто тебя вообще понимает), всю жизнь был у тебя под носом.
- Джаред, уже четыре часа, убирайся нахрен от компьютера и иди спать. – негромко проговорил Шеннон, потирая уставшие глаза. Что-то на него нашли философские размышления. Более чем странно в четыре утра, после бессонной ночи… Он усмехнулся, потягиваясь, встал с диван, подошел к брату, сидевшему за компьютером и уже третий час препарировавшему одну и ту же несчастную трехминутную песню. Встал за вертящимся креслом, стянул с него наушники – Джаред даже бровью не повел, - надел на себя. Джаред стукнул по кнопке с треугольником. Шеннон наклонился, уперся руками в подлокотники, положил подбородок брату на плечо – чтобы он тоже мог слышать музыку. Джаред прижался виском к виску Шеннона и устало закрыл глаза.
Песня закончилась. Шеннон легонько боднул брата и стащил наушники:
- Давай, просыпайся, сегодня моя очередь спать в кресле.
Джаред открыв бессмысленные глаза, ответил:
- Мм. – на большее он был сейчас не способен. Встал, пошатываясь, доплелся до дивана и рухнул на него, словно его внутренние батарейки окончательно сели. Шеннон вздохнул, с ненавистью глядя на свою «кровать» - злодейский диванчик не разбирался, а вдвоем два взрослых мужика на нем просто физически не могли поместиться. Нет, могли, конечно, но им пришлось бы не двигаться и не дышать, чтобы лежащий с краю не свалился. Поэтому они по очереди спали в этом самом проклятом кресле, наживая себе радикулит.
- Шенн, – вырвал Шеннона из невеселых размышлений голос брата – Иди спать сюда.
Шеннон повернулся к дивану - Джаред лежал с закрытыми глазами, на боку, вжавшись в мягкую спинку.
- Я свалюсь. – ответил Шеннон.
- Не свалишься. – возразил Джаред, так и не открывая глаза.
Если бы дело происходило не в четыре часа утра, Шеннон как-нибудь отвертелся бы. Но он лишь вздохнул и подошел к дивану. Лег. Повозился, устраиваясь поудобней, и тотчас чуть не упал.
- Фак! – прошептал он. Джаред протянул руку и, обхватив брата за талию, притянул к себе.
- Держись за меня, а то упадешь. – пробормотал он в полусне. Шеннон положил руку ему на плечи и закрыл глаза.
«Прямо как в детстве» - он успел подумать и улыбнуться, прежде чем вырубиться.

Spiel ein Spiel - mit mir
Gib mir deine Hand und
Spiel mit mir - ein Spiel
Spiel mit mir - ein Spiel
Spiel mit mir - weil wir alleine sind
Spiel mit mir - ein Spiel
Vater Mutter Kind

Поиграй со мной в игру
Дай мне свою руку и
Поиграй со мной - в игру
Поиграй со мной - в игру
Поиграй со мной - пока мы одни
Поиграй со мной - в игру
Отец, мать, ребенок

Режиссер вечно был чем-то недоволен – видимо, только это он считал залогом успешного сериала. Вот и сейчас он нашел себе объект раздражения. Но то, что этим самым объектом был его брат, Джареда совсем не радовало. После очередного неудачного дубля он разогнал с площадки всех актеров, оставив посреди построенного из картона школьного коридора одного Шеннона.
- Напомните мне, молодой человек, про что наш сериал? – раздраженный голос разносился по всему павильону. Шеннон стоял напротив матерчатого режиссерского трона весь красный и старательно делал вид, что ему все равно. Джаред притаился за каким-то бутафорским шкафом, хотя играть в шпиона было глупо – режиссер всегда орал от души, никого и ничего не стесняясь.
- Так вы знаете, про кого мы снимаем?
- Про…про подростков. – запнувшись, ответил Шеннон.
- Отлично! – воскликнул режиссер. Джаред поежился. Ничего хорошего его брата не ждет. – А напомните-ка мне, юноша, есть ли в нашем сериале геи?
- Что?! – удивленно спросил Шеннон, с искренним недоумением уставившись на режиссера.
- Геи. Пидоры. Парни, спящие с парнями. Вам знаком этот термин? – издевательски выплюнул режиссер, прищурив и без того маленькие глаза.
- Знаком… - проговорил Шеннон и покраснел еще сильней – теперь от смущения, сообразив, как можно истолковать его слова.
- Значит знакомы! Ну, глядя на вас, я в этом и не сомневаюсь! – его помощница хихикнула и испуганно прикрыла рот папкой со сценарием. Сценарист, сидевший рядом, кашлянул в кулак, скрывая смех. Осветители, операторы и прочие съемочные рабы не обладали такой деликатностью – фырканье как сквозняк пролетело по всей съемочной площадке. Режиссер развалился на своем кресле, довольный эффектом своего выступления. Но Джаред даже не заметил всеобщего веселья – он с тревогой смотрел на лицо брата, постепенно каменеющее. Только он один заметил, как сжались его кулаки, и как мелко задрожала щека – Шеннон слишком крепко сжал зубы. Джаред дернулся вперед, стремясь как можно скорей оказаться рядом с братом, но он замер, услышав тихий, взбешенный голос.
- Что вы имеете в виду?
Режиссер с удивлением взглянул на него. Видимо, свои реплики он считал риторическими – не требующими ни ответа, ни оспаривания. Поскребав недельную щетину он ответил:
- Ты смотришь на нашего Джордана таким взглядом, что мне страшно становится за судьбу мальчика!
Второй смешок облетел всех вокруг. Шеннон сделал шаг вперед, не моргая, уставившись режиссеру в глаза. На наркоманов и гопников из их района это действовало безотказно – они быстренько вспоминали о неотложных делах и старались поскорей смыться. Вот и режиссера проняло – он поежился и сел на своем кресле чуть ровнее.
- Чего ты на меня так уставился? – спросил он. Шеннон не сразу ответил:
- Он мой брат. Его зовут Джаред Лето, а меня Шеннон Лето. Мы братья.
Режиссер заметно смутился. Но ненадолго.
- Ну, судя по твоим страстным взглядам, тебе это не мешает! – заявил он, стараясь усмехаться.
Шеннон кинул взгляд на шкаф, за которым прятался Джаред, резко развернулся и зашагал к двери.

- Я ухожу из сериала нахер. – сказал Шеннон, закуривая. Джаред молча кивнул. Это была его первая настоящая актерская работа, и он был счастлив, как маленький, что брат будет сниматься вместе с ним. Они давно уже помирились после небольшого отдаления – Джаред пару месяцев тусовался с какими-то придурками, почти не вспоминая о брате. Но оба почему-то ощущали потребность быть вместе как можно больше. Компенсировали, наверное, время, проведённое порознь. Вот и в Лос-Анджелес приехали вместе. Любой заработок, даже самый скромный, казался им счастьем. А эта роль – она совершенно точно была началом карьеры Джареда! Но сейчас он прекрасно понимал, что никакие уговоры Шеннона в сериале не удержат. Слишком глубоко залез этот кретин в его душу, слишком дорогое оскорбил. Джареду всегда становилось жутко неловко, когда он думал, насколько он, не смотря ни на что, дорог брату. Он, конечно, тоже его любил, но ему всегда казалось, что не так сильно, как Шеннон этого заслуживает.
Эти мысли витали у Джареда в голове, пока они стояли за съемочным павильоном – в волшебном месте, где никто не сновал, никого не искал, не торчали многочисленные малолетки, желающие попасть сразу на главную роль. Только ветер трепал волосы и идиотские широкие штаны, в которых их нарядили костюмеры.
Они молчали – Шеннон курил, Джаред натягивал рукава на ладони. Костюмеры, конечно, дадут ему потом по голове… ну и хрен с ними.
- Я… - начал Джаред и замолчал. Шеннон наконец посмотрел ему в глаза.
- Для тебя эта роль очень важна. Ты должен продержаться в этом дурацком сериале до конца. А я ухожу.
Джаред кивнул, не найдя подходящих слов. Просто взял брата за руку и сжал, как делал в детстве, когда ему была нужна помощь, или когда он хотел сказать Шеннону, как сильно ему благодарен. Но сказать почему-то никогда не получалось.
- Пойдем, поиграем, пока нас никто не начал разыскивать? – неожиданно даже для себя предложил Джаред. За углом, недалеко, была небольшая баскетбольная площадка.
- Пойдем! – без промедления отозвался Шеннон.

Dem Brüderlein schmerzt die Hand
Er dreht sich wieder an die Wand
Der Bruder hilft mir dann und wann
Damit ich schlafen kann

У братика болит рука,
Он снова поворачивается к стене
Брат помогает мне, чтобы
Я мог снова уснуть

Джаред вздрогнул и, что есть сил, вцепился в руку брата. Клуб, в который их привела мама, казался ему огромным и жутко страшным – темноту прорезали всполохи красных огней, вокруг ходили люди, что-то громко обсуждая, смеясь, гремела музыка. Лишь рука мамы, лежавшая на его плече и горячая ладошка брата, сжимавшая его пальцы, не давала ему струсить окончательно и разреветься.
Внезапно огни погасли, музыка затихла – а люди наоборот, принялись кричать, свистеть и хлопать в ладоши. Джаред втянул голову в плечи и еще сильней прижался к брату. Но через несколько секунд все стихло, и луч света выхватил из темноты одинокую фигуру, стоящую на небольшой сцене, почти совсем рядом с ними. Это была молоденькая девушка с гитарой. Ласково перебрав струны, она начала петь.
Джаред простоял, открыв рот, до самого окончания выступления, и, когда клуб вновь взорвался аплодисментами и криками, вырвал свою ладонь из руки брата и начал хлопать вместе со всеми, восторженно глядя на сцену.
- Классно, правда? – повернулся он к Шеннону. Тот ответил ему таким же восторженным взглядом.
- Просто супер!
Когда они выходили из клуба, мама спросила их:
- Ну что, вам понравилось?
- Да!!! – хором закричали Джаред с Шенноном и принялись, наперебой и захлебываясь, рассказывать, как им понравилось. Мама только улыбалась и кивала, когда они, по пути к остановке, прыгали вокруг нее. И пока они сидели на холодной скамейке, поджидая автобус, она вдруг спросила с легкой улыбкой:
- Значит, на следующей неделе опять идем?

Джаред прижался носом к холодному стеклу, глядя на проплывающие мимо дома, машины, на редких прохожих. Шеннон тоже любил смотреть в окно, когда они ехали куда-нибудь, и поэтому Джаред чувствовал, как брат щекотно дышит ему в ухо. И было так поздно, так темно, он так устал, в автобусе так приятно покачивало, а дома, проплывавшие мимо, были такими одинаковыми, что Джаред заснул, прижавшись лбом к стеклу. Он проснулся, когда автобус затормозил – его голова лежала на плече брата, а рука обнимала его за плечи.

- Так классно, да? – в пятый раз переспросил Джаред у брата. Они лежали на боку на одной узкой кровати, повернувшись друг к другу лицом. В их маленькой комнатке просто не было места для еще одной – да и денег на вторую кровать, если честно, тоже не было. Но пока мальчики этого не понимали, и каждую ночь безропотно старались поудобней устроиться, чтобы не свалиться с кровати и не скинуть с нее брата.
Шеннон вздохнул.
- Блин, бро, ты пятый раз спрашиваешь! Да классно, классно.
Джаред кивнул и замолчал. Шеннон даже задремал немного, но его разбудил шепот брата. Он открыл глаза и переспросил:
- Чего?
Джаред повторил чуть громче:
- Я бы тоже так хотел.
Шеннон фыркнул:
- Петь? На сцене?
Джаред кивнул и с надеждой посмотрел на брата. Шеннон, не раздумывая, ответил:
- Да, было бы круто… Только я чур с тобой!
Джаред улыбнулся и закрыл глаза.
- Хорошо, бро. – пробормотал он, засыпая.
Шеннон подождал немного и, вытянув свою ладонь из руки брата, повернулся к стенке.