Название: Братья, что с нас взять?

Автор: Viole2xta

Email: Viole2xta@gmail.com

Рейтинг: R, но за инцест NC-17

Пейринг: Джаред Лето/Шеннон Лето

Жанр: RPS

 

 

 

Шеннон ворвался в комнату брата красный от злости, крепко сжимая руки в кулаки и часто дыша, как только что пробежавший длительный марафон спринтер. Карие глаза яростно блестят и сжаты в узкую щелочку, губы превратились в тонкую нитку, бешеный румянец на скулах горит ярче светофорного огня. Со скоростью молотобоиной машины вздымающаяся грудь ходит ходуном под кожаной курткой, брови хмуро сошлись на переносице, демонстрируя отнюдь не блестящее настроение.

- Oh, Boy… - Джаред с любопытством посмотрел на барабанщика и вернулся к своему занятию – неторопливому нанесению чёрного лака на ногти, - у кого-то сегодня явно был плохой день.

- Зачем?! – прогремел на всё помещение Шенн, буквально впиваясь в младшего Лето взбешённым взглядом. – Какого чёрта?!

- Хмм… всё хуже, чем я предполагал, - голубоглазая сволочь зевнула и даже не обратила внимание на ещё не совсем понятные вопросы, заданные голосом на несколько октав выше нормы.

- Не прикидывайся идиотом! – взвился Шеннон, судорожно роясь в карманах куртки. – Какого х*я ты это делаешь?!

- Делаю что? – спокойно осведомился Джаред, закрывая бутылочку с лаком колпачком и начиная энергично потряхивать ею в воздухе, чтобы разболтать густую субстанцию.

- Это! – на захламлённый столик перед огромным зеркалом спикировала фотография с недавней церемонии награждения.

- Вау! – совсем по-детски взвизгнул Джаред, моментально забывая про лак и откидывая флакончик в сторону, чтобы с радостью схватить снимок. – Я её в уголок поставлю и буду молиться утром, в обед и вечером!

- Это не смешно, Джа, - Шенн побагровел, - только потому, что ты солист и тебе всё спускается с рук, ты не имеешь права оскорблять членов группы! Одно дело прощать твои прогулы и проваленные явки на репетиции, но совсем другое находить такие фотографии под дверьми!

Джаред досадливо посмотрел на брата, потом снова перевёл взгляд на изображение группы и большую надпись рядом с обведенным в круг Томо «Чтоб ты сдох, ублюдок!».

- А мне нравится, - сообщил он Шеннону, аккуратно положив фото в ежедневник. - Вставлю в альбом.

- Ты что, издеваешься? – возмутился брюнет, нависая над расслабленно сидящим на стуле певцом. – Лучше скажи, чем он тебе так не угодил?!

- С чего ты взял, что это я? - ярко-голубые глаза широко распахнулись и с самым невинным выражением уставились на по-прежнему хмурое лицо Шенна.

- А кто ещё додумается подписать фотографию подводкой для глаз? – раздражённо поинтересовался тот, разве что не фыркая.

- Эээ… - Джаред смутился и сделал попытку покраснеть, - маркер спёрла одна фанатка вместо сувенира.

- Ты невыносим, - покачал головой Шеннон, хватая музыканта пальцами за подбородок, - Немедленно, слышишь, прямо сейчас пойди и извинись перед Томо.

Лицо Джареда окаменело, зрачки расширились и блеснули ненавистью, нос презрительно вздёрнулся.

- Bite me, Shannon, - почти выплюнул мужчина, непокорно сверля брата глазами.

- Маленький, заносчивый паршивец, - заявил барабанщик, бесцеремонно хватая его за воротник рубашки и сдёргивая со стула, почти что волоча в сторону двери.

- Сам иди и извиняйся перед своей шлюхой, - Джаред строптиво вырвался и скрестил руки на груди, недовольно уставившись на Шеннона.

- Что ты сказал? – угрожающе переспросил его тот. – Ну-ка повтори…

- Сам. Иди. И. Извиняйся. Перед. Своей. Шлюхой, - с расстановкой произнёс Джаред, не обращая внимания, а может на самом деле ещё не понимая, насколько его брат выведен из себя.

- Ты… ты, - руки сжались в кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели.

- Что?! – Джаред не выдержал. – Ударишь меня из-за своей подстилки?! Кстати, давно хотел тебя спросить, какого чёрта он делает в «30 seconds to mars»? Или у вас была такая договорённость? Ты его проталкиваешь в группу, а он регулярно подставляет тебе свой зад, чтобы в него проталкивалось кое-что другое?! Думаешь, я ничего не вижу?! Ни масленых взглядов, ни вылазок поздним вечером, ни его походку после ночей, когда у вас была «приватная репетиция»?!

- Прекрати, Джа, я серьёзно, - предупреждение.

- А может, - брюнет провел кончиком языка по верхней губе и томно улыбнулся, - ты его трахаешь с таким упоением, потому что он так похож на меня? Признайся, Шеннон, это ведь ты попросил его сменить причёску? В темноте, поди, и не отличить, да?

- Остановись, брат, - с ужасом.

- А чьё имя ты стонешь, когда кончаешь? – шёпот в самое ухо, шаловливый язычок скользит внутрь, обводит ушную раковину. – Томо… или Джаред…?

- Хватит! – родные карие глаза смотрят с испугом, родные губы, изученные взглядом до каждой мельчайшей трещинки, заметно дрожат, родные руки, в детстве дарившие защиту и успокоение, с силой отталкивают от себя.

Не ожидавший такой реакции певец неловко оступился, покачнулся и с высоты своего роста начал падать назад, с каким-то отрешённым выражением лица наблюдая за тем, как ошеломлённый своим поступком Шеннон кидается вперёд, но не успевает. С глухим стуком приложившись затылком о стену, Джаред сполз по ней вниз, на пол, поражённо смотря на подскочившего к нему брата, в момент забывшего о причине ссоры и с беспокойством ощупывающего его многострадальную голову на предмет возможных повреждений.

- Прости, прости, пожалуйста, - торопливые, сбивчивые извинения, - я не хотел, прости, случайно вышло. Где болит? Тут? А тут? Да не молчи ты, Джа, пожалуйста!

- Значит, так? Он тебе дороже, чем я? – вместо ясно-голубой радужка становится почти синей. – Я на самом деле хочу, чтобы он сдох!

- Не говори так, - Шенн укорительно покачал головой и прижался ко лбу Джареда губами.

- Чем он лучше меня, чёрт возьми?! – голос, возбуждающий тысячи людей, почти хрипит, пальцы с только что накрашенными чёрным лаком ногтями зарываются в тёмные волосы и не отпускают хотевшего отстраниться Шеннона.

- Ничем, - поспешный ответ, реакцией на который стало сдавленное шипение и тихий, совсем не свойственный Джареду всхлип.

- Ты что, на самом деле его любишь? – ногти царапают чувствительную кожу головы, но Шенн не обращает на это внимание, лишь отрицательно мотает головой, бормоча:

- Нет, нет, ты - самый близкий человек, который у меня есть, ты - моя родная кровь, ты – часть меня.

- Тогда почему? – он пытается сдержать слёзы обиды и непонимания, но они сплошным потоком катятся по щекам. – Почему Томо, а не я?!

- Потому что ты – брат.

Тишина обрушилась на небольшую комнатку и двух сидящих на полу музыкантов, как шторм, стремительно налетевший на пустынный берег. Давящее молчание нарушало лишь тяжелое дыхание Джареда, пытающегося прекратить предательские и непозволительные слёзы.

- Скажи… - неуверенно начал он через несколько минут, немного успокоившись, - а ты когда-нибудь думал обо мне, не как о…

- Не надо, - Шеннон перебил его раньше, чем он успел закончить свой вопрос. – Не надо, Джа… будет только хуже.

- А я думал, - едва слышные слова, отдавшиеся боем палочек в груди барабанщика. - Каждый день, каждую ночь, Шенн…

Мягкие губы осторожно прикасаются к сухим, но на удивление податливым, только и ждущим этого первого шага. И неясно, кто хотел этого больше, потому что уже спустя секунду мускулистые руки обхватывают прислонившегося к стене Джареда за талию, а нетерпеливые языки вступают в борьбу, почти сразу же проигранную младшим Лето. Простой поцелуй, но как много эмоциональности, чувственности, эротики, в конце концов, в каждом стоне Джареда, который, кажется, не может не прижиматься к брату и не издавать этих восхитительных гортанных звуков, мгновенно сбивающих Шеннона с катушек.

- Какой же ты сладкий, - шептал он в перерывах между торопливыми, жадными поцелуями, каждый из которых навсегда врезался в память как самый лучший, хотя ещё минуту назад казалось, что лучше, пылче, сексуальнее быть уже не может.

Возбуждение накатило также быстро, как и в шестнадцать лет при виде вполне невинной фотографии модели на обложке журнала. Только сейчас вместо искусственной во всех отношениях блондинки был брат, родной брат, с которым Шеннон провёл своё детство, которого собственноручно вытягивал за шкирку из неприятностей, которого лично познакомил с первой девушкой. Джаред – несносное, совершенно безумное и безголовое создание, с таким талантом находящее на свою аппетитную задницу проблемы.

Пальцы сидящего на полу солиста пробежались по шее Шенна, перебрались на его грудь и начали ловко, умопомрачительно быстро снимать с него верхнюю одежду. Куртка, свитер, рубашка, белая майка…

- Сколько же ты на себя напялил? – смешок, пойманный раскрасневшимися губами старшего из братьев.

И всё так естественно, так хорошо и гармонично, что невольно вырывается вопрос:

- Почему мы не делали этого раньше? – ответа Шеннон не получил, звякнувшая ширинка освободила его напряжённый член, тут же обхваченный неожиданно холодными пальцами Джареда. Кареглазый музыкант оторвался от роскошного рта и застонал в голос, насквозь пронзённый дрожью. По голому позвоночнику пронеслось стадо невидимых мурашек, нахальный влажный язык лизнул голое плечо, сначала несмело, потом более уверенно, потихоньку подбираясь к шее, к чувствительной впадинке на горле.

- Джаред, - ещё один стон, глубокий, полный самого настоящего наслаждения.

- Постель, - почти приказ младшего, но исполненный ими обоими с таким рвением, что кровать жалобно скрипнула, а матрас прогнулся под тяжёлыми мужскими телами.

Синяя шёлковая рубашка прилипла к мокрой от пота коже Джареда, обрисовывая все контуры его торса от квадратных кубиков пресса до возбуждённых пуговок сосков, открывая мутному, но всё же осмысленному взгляду Шенна воистину восхитительное зрелище. Отросшие чёрные волосы собраны в маленький хвостик, но большая часть прядей выбилась из-под аптечной резинки и обосновалась на лбу, висках, даже щеках мужчины, придавая ему растерянный, немного неряшливый, но чертовски соблазнительный вид. Цвет глаз снова напоминает светло-голубую глазурь, длинные ресницы слиплись из-за недавних слёз, губы горят ярким пятном даже на загорелой коже...

- Ты самый красивый человек, которого я видел, - признался ему Шеннон, вдавливая статное тело Джареда в мягкую перину.

- Я люблю тебя, - не вслух, но всё и так понятно, фраза из самых вечных слов висит в воздухе, обволакивает интимной магией влечения, практически принуждает снова нагнуться за поцелуем.

Во время него они поменялись местами, перекатившись на кровати, давая возможность раскрасневшемуся Джареду обхватить бёдра Шенна коленями и нависнуть над ним, просто смотря глаза в глаза, видя в них своё отражение таким, какое оно есть на самом деле: прекрасным и удивительным. Напряжённый член Шенна упёрся в живот певцу, болезненное из-за тугих джинсов возбуждение которого тоже давало о себе знать.

Руки Шеннона соскользнули с талии брата, опускаясь ниже, на грубую ткань брюк, принимаясь сноровисто расстёгивать ремень и большие железные пуговицы вместо обычной молнии. Одна пуговица, вторая, третья… дыхание неровное, резкое, рот приоткрыт, и из него вырывается почти что поскуливание… спина выгибается, голова с чёрной растрёпанной шевелюрой откидывается назад, фиолетовая пульсирующая жилка на шее манит прикоснуться к себе, но пока нельзя… потом, ведь пальцы заняты более важным делом, они уже успели извлечь пульсирующую плоть и неторопливо ласкают головку короткими, хаотичными движениями, срывая крышу не только у Джареда, но у невольного слушателя его потрясающих стонов.

- Как же я тебя хочу… - слова срабатывают как сигнал к действию, после которого всё происходит слишком быстро: поспешное снятие друг с друга брюк, смена ролей, и вот Джаред опять чувствует на себе такую приятную тяжесть брата. Смазка перекочёвывает из прикроватной тумбочки в руки Шеннона и с лихорадочной поспешностью наносится на пальцы.

Джаред очень чувствителен к тактильным прикосновениям и уже от ощущения сколького пальца внутри себя кричит на всю комнату, скорее всего, сообщая всем окружающим квартиру соседям, что к нему в гости лучше не соваться - либо убивают, либо насилуют. Лишь Шенн видит на его лице не муку, не боль, а экстаз…

- Шеннон, Шеннон, Шеннон… - имя брата используется вместо «ещё», более короткого, но не такого мелодичного. Ведь раньше нельзя было выкрикивать его во время секса, можно было лишь закрывать глаза и представлять, что внутри тебя двигается не какой-то случайный мужик, а человек, за которого можно отдать всё на свете.

- Джаред… - это счастье, обладать не жалкой тусклой копией, а оригиналом, тем, кто будоражил сознание своим видом, своей нескончаемой энергией на протяжении стольких лет…

- По размеру мы идеально подходим друг другу, братишка, - даже в такой ситуации, с поднятой на плечо Шенна ногой, Джаред всё равно не теряет своего ехидства и чувства юмора.

- Заткнись… или мне придётся тебя наказать, - не совсем уместная в этой ситуации улыбка, особенно сильный толчок и два слившихся в один стона.

- …ОК, ещё парочка таких упражнений и в следующий раз тебе удастся раскрутить меня на садо-мазо, - очередная шутка, но голос Джареда наполнен слишком усталой негой.

- Следующий раз?

- А ты что думал? – лукавое подмигивание и жадные руки тянут за шею на себя. – Я существо навязчивое, один раз приласкал, до конца жизни не отделаешься, Шенн.

- Я подумаю над твоим предложением, - серьёзный кивок, короткий поцелуй, лёгкий укус. - И всё-таки ты извращенец.

- Весь в тебя, - ленивый зевок, - братья, что с нас взять?