Название: Фарфоровая маска
Автор: Reno
Бета: [uve_boll]
Категория: slash, angst, Jared’s POV (почти всё), Shannon’s POV (совсем чуть-чуть)
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Jared/Shannon
Предупреждения: всего этого не было и никогда не будет; насчёт слэша – думаю, к этому уже все привыкли
От автора: временами у меня чертовски болела голова, поэтому, возможно, некоторые эпизоды вышли странными. Комментарии приветствуются, для тех, кого не затруднит написать пару строк – бонус в виде «спасибо» ^___^



Пролог
Я всегда удивлялся, встречая в Интернете описание собственной внешности. Так я узнал, что мои глаза – «два глубоких бездонных озера», фигура – хрупкая, волосы – словно шёлк. Тонкие губы и правильные черты лица... Короче говоря, я узнавал много нового, о чём иногда и сам не подозревал. Джаред – sex, Джаред – love, Джаред – ещё что-нибудь... Господи, откуда они знают, какие у меня волосы? Может, это вообще парик!
Ещё больше меня удивляло то, с какой лёгкостью люди сравнивают меня и Шеннона. Мол, мы совсем не похожи. Меня буквально шокировали сообщения о том, что Шенн совсем не красив, а я – просто ангел во плоти. Если уж говорить правду, это, по меньшей мере, глупо – пытаться сравнить столь разных людей, как мы. И что меня по-настоящему раздражает, так это то, что люди всегда подводят понятие красоты под определённые рамки. Я никогда не задумывался над тем, какой формы у меня брови и красивый ли у меня нос.
Если любишь человека, я имею в виду, по-настоящему, то никогда не задумываешься над недостатками его внешности. И мне нет дела до мнения каких-то абстрактных пользователей мировой сети о внешности моего брата. Я люблю его таким, какой он есть, а они продолжают свои разговоры, что у него с носом проблемы, что он ниже меня, что... Чёрт, да какое им всем до этого дело, если они настолько привыкли оценивать «упаковку», а не «содержание». Они никогда не узнают, какой он на самом деле, и я даже рад этому. Для меня странно читать о том, что я – Джаред – человек замкнутый и сложный. Хм, никогда не задумывался над этим. Со мной трудно ладить, это так, но наделять меня некоторыми качествами, как, например, жестокость и... хм... некоторая стервозность – занятие неблагородное. И мне бы не хотелось, чтобы лишняя информация о моём брате просочилась в Интернет, ведь и это станет пищей для размышлений и пересудов.
Когда любишь, то сам невольно сглаживаешь в своём сознании недостатки человека. Нельзя любить человека без недостатков. К счастью, нет идеальных людей, потому что жить тогда стало бы слишком скучно.

1.
Репетиция закончилась не так давно, поэтому ни Мэтт, ни Томо ещё не успели уйти домой, что совершенно не мешало мне приставать к Шенну, дразняще прижимаясь к нему всем телом, не давая возможности спрятаться за ударную установку, когда он хотел поднять барабанные палочки, упавшие на пол. Шенн смеялся, краснея, бросая взгляды на наших гитариста и басиста, но сопротивлялся не слишком рьяно. Я видел, как Мэтт кивнул ему успокаивающе: «Сейчас, сейчас, мы уже уходим»
- Я могу помассировать тебе плечи, - предложил я, обнимая его.
Он кивнул, прошептав:
- Через секунду.
Когда за Томо закрылась дверь, я усадил его на стул, нещадно разминая напряжённые мышцы, так, что он временами шипел от боли.
- Джей, осторожней, - проговорил он, когда я слишком сильно сжал его плечо, и притянул к себе на колени. – Спасибо, мне уже намного лучше.
Я почти полностью расслабился, чувствуя стальное кольцо рук вокруг талии.
- Хорошо отыграли, - проговорил я, целуя его.
- Просто отлично, в противном случае у меня бы не ныла так спина, – усмехнулся он.
- Ещё массаж? – коварно улыбнувшись, предложил я.
Он покачал головой, точно так же улыбнувшись мне в ответ:
- Есть вещи поинтереснее, мы можем заняться этим прямо сейчас...
Я чуть прикрыл глаза, ожидая поцелуя. Но вместо этого телефон Шенна, лежавший на столе, завибрировал, и призывно зазвучала незамысловатая мелодия.
- О, чёрт, ну кому я понадобился прямо сейчас? – проворчал Шенн, чуть приподнимаясь, вынуждая меня встать на пол.
- Да? – с едва заметным раздражением ответил он.
В трубке раздавалось чьё-то неразборчивое бормотание – кажется, это был женский голос.
Шенн бросил взгляд на часы: одиннадцать вечера.
- Сейчас? – обречённо спросил он.
Я разобрал: «Конечно, если не хочешь остаться в дураках»
- Хорошо, я буду через полчаса, - он вздохнул, когда отключил трубку.
- И? – я уже знал, что он мне ответит.
- Джей, пойми это важно. Очень. Помнишь, ты говорил о планах по поводу клипа на песню Welcome to the Universe? Я пытался договориться насчёт съёмок и места. Похоже, что-то подходящее нашли. По крайней мере, дело сдвинулось с мёртвой точки. Поэтому мне нужно идти.
Я молчал. Я не обиделся. Но всё равно на душе стало пусто. Конечно, я не сказал об этом Шенну. Вместо этого едва слышно проговорил:
- Да, это важно. Ты должен поехать, посмотреть, что там и как, потому что, возможно, это наш шанс.
Он безошибочно распознал грусть в моём голосе и, приобняв за плечи, предложил:
- Можешь поехать со мной.
Но я лишь покачал головой:
- У меня есть ещё дела здесь, в студии, так что тебе придётся ехать в одиночестве. Прости.
Я сразу же отстранился от него и принялся с жутко занятым видом искать существующие лишь в моём воображении листки с текстами, которые оставил дома.
Шенн хмыкнул, глядя на мои псевдопопытки сделать вид, что мне некогда, и вышел. Я не удержался, подошёл к окну, когда он садился в машину, и помахал на прощание. Видимо, он обрадовался, что я, кажется, обиделся не слишком сильно, и ещё долго выглядывал из машины, глядя на освещённые окна студии. Я уже не мог его видеть: на улице всё-таки было темно, но, думаю, мой силуэт он ещё долго наблюдал в зеркало заднего вида.
~~*~~
Когда телефон неожиданно зазвонил, на часах уже было далеко за полночь. Я незаметно для себя задремал в студии. Не понимаю, зачем я вообще там остался? Мог бы давно пойти домой, тем более что ничем полезным я не занимался. Просто немного прибрался, попробовал сыграть что-нибудь на установке Шенна, но выяснил, что я этом деле абсолютный ноль.
Звонил Томо. Мне показалось странным, что он ещё не лёг спать, потому что обычно в это время он уже видит десятый сон. Я нажал кнопку ответа.
- Джей? Ты сейчас где? – послышался в трубке его взволнованный голос.
- Пока ещё в студии, - зевая, ответил я, ещё не подозревая о том, какой ледяной душ приготовила мне судьба.
- Джей, Шенн с тобой?
- Нет, - я на всякий случай оглядел помещение, чтобы окончательно удостовериться в правдивости своих слов.
- Джей, такое дело, я позвонил Шенну на мобильный, мне нужна была информация по поводу его партии в одной песне. Там что-то не складывалось...
- Дальше, - отрезал я, потому что почувствовал неприятный холодок внутри.
- И он не ответил. Сначала. Когда я перезвонил через четверть часа, то трубку взял какой-то человек, как я понял, врач. Он говорил что-то насчёт аварии.
Мои руки едва заметно задрожали. Но я молчал.
- Он попал в аварию, Джаред! Он ехал через шоссе, видимо, в центре сейчас всё ещё пробки, поэтому он выехал на шоссе. Ты же знаешь, как там гоняют. Он столкнулся с внедорожником лоб в лоб.
- Ты знаешь, в какой он больнице? – заорал я в трубку, очнувшись от оцепенения.
- Я... Он в хирургическом центре Гросс холл. Ты знаешь, где это?
Я бросил трубку сразу после того, как услышал название госпиталя. Надеюсь, моя машина в порядке.

2.
Томо и Мэтт уже ждали меня у входа в центр, когда я приехал, но я не обратил на них почти никакого внимания. Я бежал по белым коридорам, хотя и не знал, в какой палате находится брат. Схватив за рукав первого попавшегося мне врача, я как следует встряхнул его и прохрипел (внезапно пересохло в горле):
- Где он?
Он смотрел на меня с недоумением.
- Где Шеннон Лето? Где человек, которого привезли примерно час назад?
Он пытается что-то сказать, но в этот момент ко мне подбегает Томо и Мэтт и оттаскивают от утратившего дар речи врача.
- Мы всё покажем, нам уже всё рассказали, - успокаивающе гладит меня по спине Мэтт, чуть подталкивая вперёд. Это сон, чёрт побери, всё сон, сейчас зазвонит телефон, я снова проснусь в студии, а Шенн спросит меня, почему я ещё до сих пор не приехал домой.
Свет ламп режет глаза. В операционную нас не пустили, естественно. Поэтому я был вынужден медленно сходить с ума в приёмной с белыми креслами. Я не проснулся. Это был не сон. И от этого было так больно, словно это я лежу там, на белом столе, словно это моё тело кромсают сейчас острые хромированные скальпели, поблескивающие в ловких руках хирургов, которые забыли провести анестезию.
- Ты только дыши, - шепчет мне в спину Мэтт.
«Шенн, ты только дыши» - крутится в моей голове.
Страшно быть в неведении: не знаешь, что делать, к чему готовиться... Я уже позволяю себе думать о худшем. Я предатель. Я сомневаюсь в его силах.
Томо сидит, уткнувшись головой в низкий стеклянный стол, свет отражается от поверхности и ударяет по глазам. Мэтт нервно сжимает кисти рук до хруста в суставах. Сейчас сломает себе что-нибудь, придётся и ему операцию делать... Похоже, этот свет как-то странно действует на меня.
Я скидываю чёрное пальто с красной, как кровь, подкладкой. Оно спасительным пятном проступает в этом океане яркого света. Голова болит, раскалывается.
- Который час? – нарушаю я селенциум в собственном разуме.
- Пять минут шестого, - машинально говорит Томо, даже не глядя на часы – у него чувство времени развито отлично.
- Может, хватит резать его там?! – кричу я, ударяя по двери операционной. – Дайте же мне войти!!
Из кабинета напротив выбегает испуганный врач, он пытается оттащить меня к окну, но зря про меня в интернете пишут, что я хрупкий. Меня совсем не просто сдвинуть с места, если я того не желаю. Но на помощь ему приходят Мэтт и Томо, и я сдаюсь.
- Джей, приляг, - осторожно предлагает Мэтт. Он знает меня, очень хорошо знает, поэтому не обратит внимания, если я попытаюсь сейчас ударить его, стану поливать его всякой грязью, ругаться. Ему прекрасно известно, что это истерика. Поэтому он выслушает меня, внимательно и спокойно, а затем добьётся своего – заставит меня лечь на этот белый, холодный кожаный диван.
- Не хочу, - беспомощно выдаю я, тяжело вздыхая. – Сколько, скажи мне, сколько ещё они его будут мучить?
Он качает головой, внимательно глядя в мои глаза.
- Я не знаю. Поспи немного.
Ложиться я не стал, просто присел, прислоняясь к плечу Мэтта, который махнул Томо, чтобы тот тоже был рядом. Я оказался между ними, тепло их тел помогало расслабиться хоть немного, поэтому я послушно закрыл глаза. Кажется, прошло не больше минуты, когда надо мной прозвучал незнакомый голос:
- Мистер Воктер?
Я вскочил, мгновенно просыпаясь:
- Я не сплю, я его брат! - выпалил я, передавая Мэтту пальто, которым он меня накрыл.
- Мистер Джаред Лето? – посмотрел на меня врач.
Я молча кивнул.
- Пройдёмте за мной.
Мы шли по лабиринтам коридоров достаточно долгое время, пока не достигли комплекса реабилитационных палат.
- Положение не из лучших, - на ходу говорил он. – Внутренние органы сильно не пострадали, только печень, вашего брата зажало между передней панелью и сидением, потому что удар был спереди. Но что гораздо серьёзнее – при столкновении лобовое стекло было выбито, и лицо вашего брата сильно пострадало: глаза чудом не пострадали, наверное, это благодаря шторке от солнца, которая автоматически опустилась от сильного удара. Мы буквально сшивали лоскуты кожи и вынуждены были сделать рентген мозга. Наши подозрения оправдались – сильнейшее сотрясение. И всё это не считая переломов...
Человек, который лежал на кровати, был моим братом. Я явственно это ощутил, как только вошёл в помещение, хотя его лицо было полностью забинтовано белыми-белыми бинтами, на которых кое-где проступала кровь. Его тело, такое сильное, и руки со стальными мышцами были скрыты белой простынёй. Кажется, я начинаю ненавидеть белый цвет.
- Он придёт в сознание через некоторое время, - проговорил врач, проверяя показания огромного количества разнообразных счётчиков.
Он вышел, а через мгновение пришли Мэтт и Томо.
- Ведь всё будет в порядке? – спросил Томо.
Я кивнул. Мне так хотелось надеяться на это. Я медленно приблизился к кровати.
- Шенн, - прошептал я, чувствуя сильнейшее головокружение, - просыпайся скорей.
Мэтт сел в кресло в углу, а Томо занял подоконник. Я присел на прикроватную тумбочку, осторожно дотрагиваясь ладонью до затылка. Кажется, осталось не так много времени до взрыва: в голове явно готовился сработать детонатор.
Не прошло и минуты, как врач вернулся. Он вновь осмотрел все провода, подключающие капельницу к венам, а я подумал, что это, должно быть, невероятно больно, когда в твоей руке торчат иголки, а у тебя нет возможности выдернуть их.
- Скажите, сколько времени потребуется Шенну на восстановление?
Мужчина задумался, считая что-то в уме.
- Не менее полугода. И то, это ещё приблизительно, возможно, потребуется куда больше времени, - с этими словами он вышел, а я переглянулся с Томо и Мэттом. Полгода – это целая жизнь. Но я готов, Шенн, даже если ты будешь выздоравливать медленно.

3.
Мэтт узнал, что брата выпишут через месяца два с половиной, поэтому я приготовился переехать жить в больницу, пока Шенна не отпустят домой. Мэтт и Томо сказали, что пойдут поговорить с врачами насчёт примерного списка лекарств и диеты для Шеннона, когда мы сможем поехать домой. Я остался. Конечно, я остался, правда, сон снова захватил меня, поэтому я задремал, сидя в кресле. Но буквально подскочил на месте, когда услышал шорох. Я не был уверен, что Шенн уже пришёл в себя, потому что он продолжал лежать на спине, не двигаясь.
- Шенн, - тихо позвал его я, приподнимаясь.
- Джей, – отозвался он хрипло. Наверное, ему было больно говорить.
- Тшшш, молчи, хорошо? – я подошёл к кровати.
Он дотронулся до лица рукой, но его пальцы натолкнулись на непроницаемую тканевую преграду.
- Джей, - с беспомощным отчаянием в голосе прошептал он, глядя на меня полными боли глазами, так, что у меня чуть сердце не остановилось.
- Всё будет хорошо, ладно? – проговорил я отрешённо, потому что не мог разорвать этот зрительный контакт.
- Что у меня с лицом? – внезапно спросил он, когда понял, что почти никакие части тела ему не подчиняются. Левая рука и нога были в гипсе, правая нога тоже пострадала.
- Они сказали... врачи... они объяснили, что сделали тебе операцию, что зашили все глубокие раны и порезы. Но всё пройдёт. Тебя выпишут через недели три, и мы поедем домой. Я тебя не брошу, обещаю.
Он смотрел куда-то в потолок, изредка моргая, пытаясь осознать тот факт, что всего несколько часов назад он был здоров и счастлив. Я замолчал, присев у его кровати, дотрагиваясь до его здоровой руки.
- Хорошо, что ты не поехал со мной, Джаред, - тихо сказал он. – Ты мог бы погибнуть, и тогда мне не нужно было бы бороться за что-либо. Я мог бы просто выдрать эти провода из своего тела, - его взгляд пробежал по трубкам передачи лекарств, - и ты бы меня забрал к себе.
~~*~~
Когда вернулись ребята, Шенн спал. Он хотел подождать их, но пришёл лечащий врач и заставил его принять снотворное. Была середина дня, а я чувствовал себя так, как будто внезапно прибавил лет двадцать. Когда я пошёл в маленький закуток с раковиной, чтобы умыться, то испугался собственному отражению в зеркале: глаза ввалились и приобрели подозрительный оттенок – радужка утратила свою обычную яркую голубизну.
- Ну, как, спросили про лекарства? – спросил я, возвращаясь к Мэтту и Томо.
Они молча кивнули, а Мэтт достал из кармана распечатанный лист со списком.
- Это не так дёшево, - пробормотал Томо, глядя на часы. – Я имею в виду, лечение и прочее...
Я устало оборвал его:
- Зачем ты мне это говоришь? Знаешь ведь, что я отдам все деньги, какие у меня есть, чтобы купить лекарства для Шенна. И от съёмок клипа откажусь. Я всё сделаю для его выздоровления.
Томо кивнул, соглашаясь.
- Послушай, Джей, Либби, наверное, волнуется, - начал Мэтт.
- Наверное, - протянул я, глядя на лицо брата, освещённое солнечным светом. – Идите домой, всё равно ничем здесь не помочь.
Им, наверное, было немного неловко, но я ничуть не обиделся. Действительно – они наши друзья и, хотя о группе пока можно забыть, у них есть собственная жизнь.
- Всё хорошо, вы спокойно можете пойти по своим делам, - повторил я, подталкивая кресло к кровати Шенна и садясь.
- Точно? – приобнял меня Мэтт, глядя в глаза.
- Да, точно, - кивнул я.
Вскоре дверь закрылась за ними, и я осторожно откинулся на спинку кресла.
~~*~~
Говорят, когда много раз повторяешь одно и то же, смысл сказанного неминуемо стирается. Сколько раз я говорил Шенну, что я его люблю? Многие тысячи. Возможно ли, что он воспринимает эти слова совсем не так, как раньше, когда всё только началось? Мне не хотелось думать об этом, но я думал. Размышлял, глядя на спящего брата. Теперь я мог видеть только его закрытые глаза и поцарапанные губы с корочкой запёкшейся крови. Что ему снится? На лице тень тревоги.
Страшно, когда боль приходит извне – ударяет по нервам, по болевым точкам. Но ты, по крайней мере, можешь хоть как-то избавиться от неё. Потеря сознания – защитная реакция организма. Страшнее, когда боль раздирает изнутри, когда ты готов разорвать своё собственное тело, лишь бы унять её. Но она с кровью течёт по сосудам, и у тебя нет шансов поймать это, она пропитывает всё ткани пострадавшего организма, эта боль – её слишком много, чтобы собрать всё воедино и попытаться избавиться.
Хочется подойти к тебе, поцеловать, чувствуя всё, что довелось испытать тебе. Увидеть собственными глазами. Но ты никогда не скажешь мне.
Не нужно будить тебя без причины, но мой разум сегодня в отставке. Поэтому я поднимаюсь, тихо приближаясь к кровати. Наклоняюсь к тебе, рассматривая бинты, кое-где бурые. Наверное, стоит их сменить, надо сказать врачу. Позволяя этой мысли немного побыть в моей голове, а затем накрываю твои губы поцелуем. Твоё тело вздрагивает, кажется, я был не слишком осторожен, но я не прекращаю вторжения. Открываю на миг глаза, чтобы поймать твой взгляд, просто осознать, что ты живой, что ты такой же, каким и был.
- Джей, - тебе лучше от этого, правда? Чувствуешь, боль уходит... – Мне так лучше.
- Поэтому я и делаю это, – прошептал я в ответ, отстраняясь. – Ты знаешь, что я люблю тебя?
Ты успокоено киваешь и закрываешь глаза. Надеюсь, теперь твои сны будут приятней.
~~*~~
- Не думаете, что пора сменить повязку? – я посмотрел на врача возмущённо.
- У нас сейчас нет свободных медсестёр, - он говорил с таким равнодушием, что я взбесился ещё больше.
- Ну так, чёрт возьми, дайте мне все лекарства и бинты, я сам всё сделаю.
- Вы что, врач? – спросил он, просматривая какую-то медицинскую карту, которую я через мгновение вырвал из его рук и швырнул на пол.
- Нет, - спокойно ответил я. – Но если это невозможно в вашей больнице – сделать своевременную перевязку пострадавшему, то придётся этим заняться человеку, абсолютно не владеющему медицинскими навыками.
Он мгновение смотрел на меня, словно я был самым наглым человеком, которого он когда-либо встречал.
- Я пришлю кого-нибудь через полчаса, - наконец, проговорил он.
Я вздохнул с облегчением – не хватало ещё собственными руками навредить Шенну. Я ничего не смыслю в медицине...
Я спустился на первый этаж: кажется, там была столовая. Мне необходимо было съесть хоть что-то. Когда я вернулся, то услышал голоса в палате Шенна. Я чуть приоткрыл дверь и увидел девушку в белом халате. Значит, врач всё-таки прислал медсестру. Я не видел лица брата, только его глаза, он испуганно смотрел на меня, закрывая лицо руками.
- Джаред, уйди! – закричал он.
Я словно не слышал его, продолжая стоять, словно статуя, в проёме.
- Уйди!! – в его голосе было неподдельное отчаяние.
Медсестра смотрела на меня, чуть хмурясь. Думает, я специально не слушаю Шенна, а я ведь просто не могу заставить себя сдвинуться с места.
Там была кровь. Ничего похожего на кожу человека. Бурое месиво с красными полосами, железные скобы и скрепы. Меня затрясло, ноги подкосились. Живыми были только глаза.
- Пошёл вон! – рявкнул Шенн, и я пулей вылетел за дверь, налетая на стену и медленно сползая вниз. О, Господи... Я чувствовал тошноту: всё, чем я только что пообедал, грозилось выбраться наружу. О, Господи... наверное, моё лицо было белым, словно бумажный лист. Кое-как встав, я добрался до лестницы. Впервые после съёмок в «Оружейном бароне» мне невероятно захотелось курить.

4.
Стоп! Я заставил себя успокоиться. Агрессия – признак страха. Шенну сейчас куда как хуже, чем мне.
Осознав, что я сижу на диване (белом!) в холле уже достаточно долго, настолько долго, что Шенн, наверное, уже начал волноваться. Честно говоря, меня всё ещё трясло, когда я вспоминал об увиденном, но мне необходимо вернуться в его палату, сказать ему, что я ничего не видел. Сказать, что я люблю его.
Медсестра уже ушла, когда я вошёл в палату. Глаза Шенна были закрыты – спал, или притворялся, что спит. Его лицо вновь было покрыто бинтами, только они были совсем свежими.
- Я ничего не видел, - проговорил я, подходя к кровати.
- Почему тогда я слышу в твоём голосе оправдания? – пробормотал он, не открывая глаз.
- Потому что я виноват. Я заставил тебя волноваться, - ответил я, зная, что сам себя выдал.
- Как странно, правда? – продолжил Шенн. – Всего пару-тройку дней назад я был здоров и, если не красив, то, по крайней мере, не вызывал у людей отвращения.
Я хотел сказать ему, что для меня он всегда будет самым красивым человеком, но сдержался. Ему стало бы ещё больнее.
- А теперь я отвратителен, - он говорил, время от времени глубоко вздыхая, от чего его речь была жёсткой и тяжёлой. Каждое слово ударяло, словно камень.
- В черепе – железные пластины, вместо лица – перекроенная на десять раз кожа...
- Прекрати, - отчеканил я. – Немедленно.
- А что, разве я не прав? – открыл он глаза и посмотрел на меня.
Я молчал. Я не знал, что сказать. А что бы вы сделали на моём месте?
- Молчишь, - прошептал он, снова прикрывая глаза. – Молчишь.
- Так случилось, Шенн, - жалеть его сейчас было бы занятием весьма глупым. – Так случилось, и мы ничего не можем сделать.
Как ни странно, мои слова немного успокоили его.
- Тебе теперь будут кошмары сниться, - проговорил он тихо, словно уже был на грани сна.
- Вряд ли, - ответил я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более беззаботно. – У меня крепкая нервная система.
~~*~~
Я вышел в коридор, когда брат заснул. По лестнице поднимались Томо и Мэтт.
- Ну, как? – они произнесли это одновременно.
- Вроде бы ничего, - вздохнул я. Конечно, я не собирался рассказывать им про то, что видел. Но осадок остался, поэтому мне было немного трудно говорить о Шенне.
Мы помолчали, потому что нам вдруг стало не о чём разговаривать.
- Я заходил на наш сайт в интернете, - тихо сказал Томо. – На форуме все в панике, ничего конкретно не известно, но слухи уже пошли.
- Меня это мало волнует, - отозвался я.
Я забыл о поклонниках. Я забыл о них и о группе. Нам никогда не добраться до Марса, если наша команда больше не будет такой, как прежде.
- Я совсем об этом забыл, - признался я. – Но я не знаю, что тут можно сделать. Я не собираюсь выкладывать какие-то подробности в сети. Томо, закрой наш сайт, ладно? Хотя бы на время. Потом решим, что с этим делать. Иначе там сейчас будут идти такие обсуждения, потом поползут сплетни. Не хочу, чтобы они обсуждали меня и Шенна.
Он кивнул. Возможно, это не самый лучший выход, но в данный момент мне совершенно не хотелось принимать какие бы то ни было решения. Сейчас для меня важен только Шеннон.
- Ты уже поел? – прервал молчание Мэтт.
Я вспомнил тот злосчастный обед, после которого меня чуть не стошнило, и кивнул.
- Мы пойдём перекусить и вернёмся к тебе, - продолжил он.
- Конечно. Вы сможете потом побыть с Шенном? – спросил я. – Мне нужно будет съездить домой и привезти некоторые вещи. Я, конечно, не смогу быть тут каждый день и каждую ночь, но иногда это будет возможно.
~~*~~
Я выпал из жизни, выпал из времени, после слов Томо о сайте я осознал это в полной мере. Я мог бы съездить домой, но какой в этом смысл, если всё равно придётся возвращаться в холодные белые стены. Но я, конечно, всё равно вернусь, потому что тут Шенн.
На улице было холодно, словно внезапно настала зима. Кутаясь в пальто из чёрного драпа, которое мне как-то раз посчастливилось купить за гроши в модном бутике, где проходила распродажа, я шагал по покрытому тонкой ледяной корочкой тротуару. На улицах было на удивление пустынно, хотя была середина самого обычного дня. Что это твориться с погодой?
Я внезапно вспомнил съёмки нашего клипа The kill, когда было точно так же сыро и холодно. Шенн тогда устал и срывался на всех по поводу и без. Мне было плевать на окружающих, потому что работы было невпроворот. Но когда он попытался что-то сказать по поводу моей игры в одной из сцен, я подошёл к нему и молча прижал к себе. Он был настолько ошеломлён моей реакцией, ждал, видимо, что я стану огрызаться, как и все, но никак не мою ласку в ответ на его колкости. Он сразу же как-то сник, обхватив меня руками за шею, тихо извинился и уткнулся лицом в плечо. Я всегда понимал его намного лучше других. Я всегда понимал его по-настоящему, а не смутно догадывался о его мыслях.
Справа возник большой парк с аллеями, где неторопливо прогуливалась пара-тройка людей пенсионного возраста. «Если я доживу до таких лет, - мысленно проговорил я, глядя на жёлтый кленовый листок, тихо спланировавший с ближайшей ветки. – Пусть Шенн будет рядом».
Лист был красивый – резной, золотистый. Я подобрал его и осторожно сжал в пальцах самый кончик, чтобы не сломать хрупкую красоту.
Домой я не пошёл, а остался в парке до самого вечера, когда он окончательно опустел, а в поредевших кронах деревьев зажглись мягким светом фонари. Стало ещё холоднее, хотя я почти и не замечал этого, пиная листья под ногами, они жалобно шуршали, рассыпаясь на части, но я не обращал на это никакого внимания. Старый парк. Никогда ещё я не чувствовал себя здесь так, словно нахожусь на другой планете, в тишине и одиночестве. Бросив взгляд на часы, я внезапно осознал, что пробыл в парке полдня, а сказал ребятам, что ухожу ненадолго, что вернусь быстро. Наверное, они уже с ума посходили, и Шенн, скорее всего, волнуется. Привычно засунув руку в карман, я обнаружил, что где-то оставил телефон, или же его банальнейшим образом стащили, пока я прозябал здесь.
Торопливыми шагами я направился к воротам парка, продолжая сжимать в руке кленовый лист, прошёл через дорогу, равнодушно глядя на мигающие светофоры и огни города.
В госпитале уже зажглись особые дежурные лампы светло-голубого цвета. Кажется, я и
вправду сильно задержался.
- Джей, ты где... – обеспокоенный Мэтт поднялся из дальнего кресла в холле. Томо, похоже, уже ушёл.
- Прости, - бросил я на ходу, стремясь поскорее добраться до палаты брата.
- Ты домой-то заходил? – спокойно задал он вопрос в спину.
Я качнул головой, поднимаясь по лестнице.
- Всё будет хорошо, - я слышал, как он прошептал эти слова. И я верил ему. И знал, что Мэтт, конечно, не обиделся. Потому что он знает меня.
Я влетел в палату, совершенно не подумав, что Шенн уже может спать. Но он не спал. Он смотрел на меня с такой обречённой грустью, что я проклял себя на месте за то, что позволил себе попытку к отступлению.
- Я здесь, я пришёл, - прошептал я, бросаясь к его кровати, неистово целуя в губы. Он едва слышно зашипел от боли, но через мгновение ответил мне, со всей той нежностью, на которую он был сейчас способен.
- Это тебе, - пробормотал я, кладя резной лист на белое покрывало, проводя рукой по его руке.
- Спасибо, - чуть улыбнулся он, и на душе стало так тепло, что я готов был расплакаться от внезапной боли внутри, в сердце.
- Спасибо, - продолжил он, прислоняясь к моему плечу. – За то, что ты есть.